Город героев. К 80-летию обороны Тулы

Восемьдесят лет назад завершилась Тульская оборонительная операция. Было тяжело, страшно, но город врагу не сдался.

Даже представить неловко, как бы это могло выглядеть сейчас. Прошло, например, собрание городского и партийного архива в здании театра, нынешней филармонии, где его участники поклялись Тулу врагу не отдать. Конечно, это немедленно опубликовано в интернете, и посыпались лайки. А наиболее эмоциональные в комментах еще и смайлики ставят – что-то типа большого пальца вверх. Искренне считая, что этого достаточно, и они таким образом тоже поучаствовали в обороне.

Не самая ведь неправдоподобная ситуация, правда?

Это уж не говоря о злобных троллях, которые дежурно готовы поносить все, что идет от действующей власти. Если сказано Тулу не сдавать, значит не надо упираться. Немцы – культурная нация, а все, что говорят об их зверствах – это выдумки.

Потому и не надо забывать всего, что случилось тогда, в 1941-м. Мы, получается, уже очень, очень-очень разные. Ведь их лайки – это не нажатие кнопки мыши в теплой квартире, а личное прибытие на призывной пункт с просьбой записать добровольцем. А их смайлики – встать плечом к плечу, встречая врага. Сложно, очень сложно перенести нынешнюю достаточно благополучную, кто бы что ни говорил, жизнь на то поколение.

Но давайте включим воображение.

«Шел нудный, холодный осенний дождь», – писал командир Тульского рабочего полка Анатолий Петрович Горшков об утре 30 октября. Хорошо ли мы понимаем, что такое холодный осенний дождь в наспех вырытых окопах? Особенно с учетом того, что бойцы рабочего полка – это не солдаты, им обмундирование не положено. Да его и не хватало в те дни. Поэтому на бой шли в том же, в чем пришли, совершенно не приспособленные к сидению в окопах, в туфлях и ботинках на один носок.

«Пробыть в такой одежде и обуви сутки и более в окопах – задача весьма трудная, а ожесточенные бои длились в течение тринадцати дней», – рассказывал потом А. Горшков.

Где-то там, в этих окопах, ходила в легких туфельках, буквально утопая по пояс в холодной осенней грязи – этот факт запомнили другие бойцы полка, вспомнив его через много лет, юная девятнадцатилетняя Вера Медведева, которая добровольно записалась сандружинницей. В первом же бою она получила сквозное пулевое ранение в шею, и никогда в своих документах не указывала, что принимала участие в обороне Тулы, стеснялась. Называла себя просто рядовым войны, ведь выбыла-то уже в первый день. Хотя войну она догнала. Как только почувствовала себя лучше в 1943 году, опять записалась в действующую армию добровольцем. Дошла до Германии.

К декабрю стало еще холоднее. В Тульском рабочем полку проблему с экипировкой решили. По настоянию Горшкова и при помощи Городского комитета обороны в городе, где в дефиците было все, почти на весь состав пошили теплые фуфайки и брюки. Открыли свою сапожную мастерскую, которая в спешном порядке начала шить кожаные армейские ботинки. А вот для немецкой грабь-армии русские морозы оказались страшным ударом, она моментально потеряла весь свой лоск. Чтобы как-то согреться, фашисты отбирали у мирного населения все, что может согреть. Иногда просто снимали с кроватей постельное белье, протыкали кинжалом дырки, куда просунуть голову и руки, так и ходили. Не ожидали они, что далекая Россия встретит их настолько негостеприимно во всех смыслах.

Нас как-то приучили, что кроме обычного, бытового геройства – скажем, подняться в атаку в мороз двадцать градусов, и бить проклятого фашиста, не обращая внимания на то, что у тебя и тело-то на морозе почти не слушается, должно быть еще и геройство показное. О котором можно рассказывать долго и учить на этом примере других. Интернет и до сих пор полон душещипательных историй о том, как шестнадцатилетний Саша Чекалин пел перед казнью «Интернационал», а стоявшие на площади люди ему подпевали. На самом же деле он заплакал.

Но разве слезы молодого парня, в этот момент прощавшегося с жизнью, но не предавшего своих товарищей – это меньшее геройство, чем пение «Интернационала»? А вот ведь даже «Википедия» словно извиняется за его слезы – это, «однако, не умаляет его подвиг», пишут. Не умаляет.

Даже просто жизнь в осажденном городе требовала своего героизма. После работы женщины шли в госпитали стирать бинты, которых не хватало, помогать раненым. Или ходили по домам, забирали в детский дом маленьких детей, родители которых умерли от голода или болезней. А утром – снова на смену. Еды не хватало. В конце ноября загорелся Хомяковский элеватор, где хранилось семь тысяч тонн зерна. Вот-вот должны были сработать заложенные в фундамент авиабомбы – на случай захвата немцами элеватор был заминирован. И тогда решили вытянуть бомбы тросами. Нашлись добровольцы, готовые это сделать. Они залезли внутрь, и подцепили тросы. Взрыв был предотвращен. Однако, пока лежавшее здесь зерно перевозили в Тулу, элеватор все равно горел – его не могли погасить трое суток. Люди, пережившие осаду Тулы, помнили горьковатый привкус хлеба из жженого зерна. С 17 ноября в городе ежедневно пекли до 120 тонн хлеба. Развозили их женщины на деревянном голубеньком фургоне с надписью «Хлеб», который ставили на салазки. Входило в такой фургон полтонны хлеба. Должность того, кто на себе тащил эту тяжесть по магазинам, красиво называлась «экспедитор».

Между прочим, что бы сейчас ни говорили, но коммунисты на передовой ценились особенно. Считалось, чем больше коммунистов, тем боеспособнее подразделение. И комиссары были совсем не те, что нам сейчас показывают в современном российском кино. Комиссар Сизов сражался на батарее Волнянского, которая встречала в первый день обороны немецкие танки прямой наводкой зениток. Был контужен. А комиссар Агеев погиб, вынося раненых товарищей с передовой. Вместо погибшего Агеева комиссаром Рабочего полка был назначен Иван Яковлевич Богомолов, начальник отдела общего надзора прокуратуры области. Иван Яковлевич погиб 16 апреля 1942 года в боях за город Юхнов Калужской области, когда при авианалете бомба попала в блиндаж командного пункта полка, убив почти всех, кто там находился. Конечно, люди во все времена разные.

Ведь Агеева потому никто и не успел запомнить в Рабочем полку, что накануне боев комиссаром был назначен другой человек. Но ему совсем не улыбалось сражаться на передовой, и он всеми правдами и неправдами добился, чтобы его вернули на привычную работу в горком партии. Пусть он и здесь останется без фамилии. А вот об истинных защитниках города надо знать как можно больше.

В нынешнем декабре много говорили о событиях обороны. Открывались памятные доски, сквер на проспекте Ленина, музей обороны Тулы с инсталляцией, посвященной тому времени. Но, к сожалению, по-прежнему очень мало говорилось о тех, чьим героизмом и страданиями готовилась та победа. Мы все знаем о том, что Тула город-герой, вот только на просьбу перечислить героев обороны, запнемся в лучшем случае на втором десятке, не говоря уже о третьем. Причем, в первом десятке будет в основном начальство, чей героизм и организаторский талант никто не отменял. И все же…

Много ли мы знаем о майоре Кравченко, который организовывал оборону в первые дни? А ведь он не просто майор, он Герой Советского Союза, да еще за преодоление линии Маннергейма в финскую кампанию. Однако не ладил с начальством, в Тулу его вообще прислали с приказом понизить в звании, да Ермаков этого приказа не послушал. С тех пор вспоминали о Кравченко с неохотой, в книжках о нем не писали. Хотя что делить-то – Иван Яковлевич Кравченко был смертельно ранен в апреле 1942 года.

Может быть кто-то попробовал сейчас найти к юбилею хотя бы новые фотографии командующего 50-й армией генерала Ермакова, который также долгое время был нежелательной персоной для истории обороны? По той же причине – не поладил с Жаворонковым, был снят с должности и отдан под суд. В книжках советского периода его фамилия практически не упоминается, изредка ходит из издания в издание простенькое портретное фото. Неужели Аркадий Николаевич Ермаков не заслуживает более трепетного к себе отношения от нашего поколения?

В советское время велась достаточно большая работа, чтобы собрать фамилии, адреса, воспоминания, фотографии участников обороны Тулы. Хочется понять – а где это все сейчас? Почему до сих пор не в общем доступе? Собирает ли кто-то сейчас для будущих поколений свидетельства тех событий людей, которые еще живы? Ведь все они, от мала до велика, пережившие те события и павшие смертью храбрых – это и есть наш, тульский, Бессмертный полк. Во всем высоком значении этого понятия.

В дни подготовки к юбилею, наверное, особенное внимание следовало, наконец, уделить не только парадным проявлениям памяти. Ну хотя бы начать работу над виртуальным мемориалом, в котором по максимуму были бы представлены в общем доступе истории, фотографии, письма тех людей, кто тогда сражался за Тулу, и благодаря кому мы сейчас отмечаем юбилей действительно исторической победы.

На фото: картина В. Баюскина «Население Тулы строит укрепления в городе». 1942 г. Эта картина представлена сейчас на выставке в Тульском краеведческом музее.