Тулячку просят доказать, что она не мертвая

Наталья Чернова из Киреевского района утверждает, что в роддоме ее вынудили отдать ребенка в детский дом.

Долгожданное событие случилось в семье из поселка Октябрьский Киреевского района в марте 2011 года. У 28-летней Натальи Черновой и ее 37-летнего гражданского мужа Сергея Прокудина родилась дочь, которую они назвали Настей. Вот только длилась родительская радость, по словам Натальи, совсем недолго.

- Женщина из органов опеки появилась в моей палате через неделю после родов, - рассказывает Наталья. – И прямо с порога огорошила: «Зачем тебе ребенок? Что ты можешь ему дать? Ты же детдомовская. Откажись от дочери». Я была просто ошарашена. Да от меня отказалась мать сразу после рождения, я росла в интернате, но почему и я должна отказываться по этой причине от ребенка. До родов я официально работала диспетчером автомойки, получала зарплату. У меня есть квартира. Я всегда мечтала, что дам своим детям то, чего сама была лишена в детстве. А тут мне предлагали обречь мою родную дочь на повторение моей судьбы.

Тогда, по словам Натальи, она попросила ту женщину уйти. Она действительно ушла, но на следующий день вернулась. А затем наведывалась в палату Натальи чуть ли не каждый день.

- Она постоянно твердила, что я детдомовская, а потому не в состоянии воспитывать ребенка, - рассказывает Наталья. - Я пыталась ее разубедить, плакала, умоляла оставить в покое. Даже пыталась забрать мою девочку и уйти, но главврач роддома заявил: «Оставляй дочь, а сама катись, куда хочешь».
Как рассказывает Наталья, из-за проблем со здоровьем ей пришлось пролежать в больнице около месяца после родов. Она утверждает, что все это время на нее буквально «давили», требуя написать отказ от малышки.

- Мне даже посоветоваться было не с кем, пожаловаться, - говорит Наташа. – Ближе мужа никого нет, а он, проводив меня в роддом, уехал в Москву на заработки. Я, как назло, забыла телефон дома, поэтому связаться с ним не могла. А принести мобильник было некому. У нас с мужем нет родных.

Последний раз, когда Наталья видела свою малышку, она помнит, как сейчас.
- Мою доченьку забрали 20 апреля 2011 года, - вспоминает Наталья. – Я покормила ее и стала убаюкивать, когда распахнулась дверь и в палату зашла медсестра с представительницей органов опеки. Снова меня стали убеждать отказаться от ребенка, снова я отказалась. Но в этот раз мои гости были настроены решительно. Мне намекнули, мол, если я и дальше буду не сговорчивой, то несчастные случаи не такая уж и редкость.

По словам Натальи, ее запугали так, что она отступила.
- Совсем отказываться от дочери я не стала, - говорит Наташа. - Договорились, что мы подпишем договор о передаче дочери в Дом ребенка сроком на один год и с формулировкой «в связи с тяжелым материальным положением».

«Не ищи дочь, ее удочерили»

В документе, подписанном Натальей, указано, что: «временное помещение ребенка в государственное воспитательное учреждение не прекращает прав и обязанностей родителей в отношении ребенка», и родитель обязан регулярно посещать малыша. По словам молодой мамы, она не заставила себя ждать.
- Выписавшись из больницы, я сразу же поехала проведать свою девочку, - говорит Наташа. – Но меня к ней не пустили. А в 2012 году Дом ребенка, в который отдали мою малышку, расформировали, а мне заявили, что мою девочку уже пристроили в другую семью и нет смысла ее искать, так как якобы было произведено тайное удочерение. На мое возмущение, как такое могло произойти, когда я не лишена родительских прав, мне никто толком не мог ответить.

Мама с того света?

В довершении всех мытарств мать вдруг узнала, что ее объявили безвестно отсутствующей.
– В июле прошлого года мы с мужем получили извещение, что я «безвестно отсутствующая», - продолжает рассказ Наталья. - Дело в том, что приемная семья, которая воспитывает мою дочь, решила бороться со мной с помощью бюрократических ухищрений. Я с детдома, прописана в Узловой по адресу матери, с которой никогда не встречалась и у которой никогда не жила. А живу я в Киреевском районе, и именно этот факт решили использовать в суде. Мол, я не проживаю по указанному адресу, не интересуюсь судьбой дочери и нахожусь в розыске. В связи с этим меня просили признать безвестно отсутствующей и назначить Насте пенсию по потере кормильца. К моему огромному удивлению, суд удовлетворил это требование в полном объеме.

По словам Натальи, едва получив новость, она бросилась в полицию за разъяснениями: мол, кто ее искал, когда и почему не нашел.
- На мои вопросы опять никто не ответил, - говорит Наталья. – Зато мне заявили, что раз вынесено решение суда, то оспаривать это решение не в их компетенции. И посоветовали обратиться в суд, чтобы вернуть себе статус официально живого человека. А без этого якобы нет и смысла продолжать борьбу за ребенка. Выходит, теперь, как бы абсурдно это не звучало, мне нужно доказывать, что я живая и никуда не исчезала.

«День рождения Насти праздную каждый год»

Три с половиной месяца назад у Натальи и Сергея появилась еще одна дочь Юля. В квартире небольшой беспорядок, абсолютно свойственный для семей с маленькими детьми. По комнатам разбросаны игрушки, в одном из углов детской громоздятся коробки памперсов. Обстановка небогатая, но опрятная и уютная. В детской кроме Юлиной кроватки стоит диванчик и для Насти. На ней девочку дожидаются куклы, плюшевые медвежата и одежда, которую Наталья покупает для своей дочери каждый год.

- Я четыре года боялась, что если еще забеременею, то у меня опять отберут ребенка, но, в конце концов, решилась. Так у нас появилась Юленька, - говорит, покачивая на руках малышку, Наталья. – Я рожала в роддоме, где появилась на свет Настя. Мою младшую дочь, слава богу, никто не пытался отобрать. Я благополучно забрала Юлю домой, и возня с ней помогает отвлечься от мыслей о Насте. Но ведь материнское сердце не обманешь. Каждый год я отмечаю день рождения Настеньки. Мы покупаем шоколадный торт и задуваем на нем свечи. Надеюсь, что когда-нибудь вместо нас на своем праздничном торте их задует Настенька. В подарок своей девочке я покупаю платьица, туфельки, игрушки. В память о Насте у меня ничего не осталось. Только выписка из роддома, договор о передаче в Дом ребенка и запись в паспорте, что Настя моя дочь. Даже фотографии нет, чтобы самой смотреть и мужу показать. Папа ведь вообще ни разу не видел свою доченьку. Мы с мужем будем бороться за своего ребенка, и искать возможность вернуть его в нашу семью.
 
Разберется прокуратура

Похоже, не только Наталье, но и нашему изданию никто не смог пролить свет на эту историю. Женщина из органов опеки, которая, как утверждает Наталья, приходила к ней в палату, несколько лет назад вышла на пенсию. Нынешние работники этой организации открещиваются от одной мысли о том, что их сотрудница могла поступить подобным образом и заставить маму отказаться от ребенка.

Мы попытались связаться с приемными родителями Насти и побывали в детском саду, в который ходит девочка, но заведующая детсадом отказалась с нами общаться, как только узнала, что мы журналисты и пришли по делу Натальи Черновой.

Главврач больницы, где лежала Наталья, по телефону опроверг слова женщины, заявив, что он не способен произнести такую фразу, как «Оставляй дочь, а сама катись, куда хочешь», и что он всегда ратовал за то, чтобы дети росли со своими родителями.

Юристы подтверждают, что Наталью могли признать безвестно отсутствующей.
- Действительно, согласно ст. 42 Гражданского кодекса РФ гражданин может быть признан судом безвестно отсутствующим по заявлению заинтересованных лиц, если в течение 1 года в месте его жительства нет сведений о месте его пребывания, - говорит юрист Иван Абрамов.

А между тем, с момента разлуки Натальи с дочерью прошло уже 4 года. Настя растет в другой семье, с другими родителями. И возникают уже другие вопросы – вопросы этики. Как отреагирует ребенок, когда узнает, что ее мама жива и хочет вернуть ее? Как сможет пережить разлуку с теми, кого искренне и с рождения считает своими родителями? По словам Натальи, в органах опеки уже намекают, что было бы неэтично пытаться вернуть дочь после столь долгой разлуки. Предлагают ей подумать о психике ребенка, которая будет травмирована.

В истории, рассказанной Натальей, предстоит разбираться прокуратуре.
- Мы долго пытались решить проблему своими силами, но не смогли, поэтому написали запрос в прокуратуру, чтобы там помогли нам, - говорит Наталья. – Подадим в областной суд, чтобы обжаловать решение о том, что я безвестно отсутствующая. Обратимся к уполномоченной по правам ребенка в Тульской области. Сделаем все, чтобы моя дочка воспитывалась в нашей семье.

«Центр 71» также направил запросы в ответственные инстанции, которые, как мы надеемся, помогут разобраться в ситуации и выяснят, соответствует ли действительности рассказ Натальи, кто в нем прав, а кто виноват. Мы будем следить за историей Натальи и сообщать о развитии событий на страницах нашего издания.