Гляжусь в тебя, как в зеркало

Трагедия во Франции заставляет всерьез задуматься о том, что сегодняшняя ситуация в Европе — отражение нашего возможного будущего.

Зверская расправа с редакцией французского еженедельника «Шарли Эбдо» и убийство ещё нескольких парижан, включая троих полицейских, вызвали беспрецедентную реакцию. Развёрнутая кампания показала: глобализация достигла такого уровня, когда в мире нет практически никаких границ. И уж тем более информационных.

До этого мы год жили под колпаком бесконечных рассказов об Украине, как будто своих проблем у россиян нет. Сейчас этот тренд несколько угас. И вот теперь нас накрывает новая волна. Две недели потоком идут новости и страшные кадры из Франции. О том, как братья-экстремисты расстреляли своих жертв. Потом по Парижу прошли миллионные демонстрации во главе с руководителями правительств.

В общем, большой шум-гам под маркой «Не позволим, чтобы чужаки диктовали, как нам жить!».

Тут же и в России выскочи ли всевозможные толкователи: мол, всё это снова устроили американцы. Одни твердят вслед за охваченной истерией западной публикой: «Я Шарли!»
Другие заявляют: «А я нет!»

Но, во-первых, давайте взглянем на ситуацию трезво. И во-вторых, сделаем это с точки
зрения русского народа.
Какие тут возникают вопросы?
Вопрос номер один. Представим, что в России вышел журнал, в котором глумятся над
всеми мыслимыми ценностями, включая религию. Что было бы с этой редакцией? Можно представить три варианта: первый (и самый безобидный) — его тихонько придавили бы власти, второй — вынудили бы закрыться православные христиане, и третий — это же сделали бы мусульмане.

Почему? А потому, что издание такого рода в России выпускать немыслимо. Это не соответствует нашему менталитету, нашей культуре и нашему представлению о том,
что можно и чего нельзя.

А что же произошло во Франции? Там столкнулись два подхода к свободе печати. И свободе вообще. Один заключается в том, что писать можно абсолютно всё без оглядки на авторитеты и обычаи. (У нас тоже иногда всплывают сторонники такого ультралиберального принципа вроде тех же «Пусси Райт» или галериста Гельмана, но пока получают отпор.)

Другая же часть общества чтит святыни. У них есть Коран и понимание, что веру нельзя оскорблять. То есть в одном флаконе две несовместимые вещи. Взрыв неизбежен независимо от того, кто кого будет науськивать. И вот повод был найден.

Что проморгали европейские власти?

Лет 30 — 40 назад они решили, что смогут создать мультикультурное общество, плавильный котёл наций. И трудовые мигранты, получив пособия и нормальные условия
жизни, воспримут западные ценности. Утонут в объятиях принявшей их цивилизации.
Но сегодня ясно, что мультикультурализм не сработал. И две общности просто терпят
друг друга. Если бы европейцы внимательно смотрели вокруг, они бы извлекли уроки из примера СССР.

В ХХ веке уже была грандиозная попытка из полутора сотен народностей создать
советского человека. Она продолжалась 70 лет, и давление на людей у нас было гораздо жёстче, а режим унификации — куда более энергичным. Однако всё закончилось крахом. Татары остались татарами, казахи — казахами, а евреи — евреями.

Но европейцы наступили на те же грабли. Может, потому, что свой эксперимент они начали, когда наш ещё не завершился?

Как бы то ни было, их котел уже кипит вовсю. Сколько ни жмут тамошнего обывателя,
появились люди, которые выходят на площадь. У них есть свои лидеры — политики типа
Ле Пена и его дочери. Да и американский Фергюсон недавно показал: в США тоже нет волшебного рецепта. Впрочем, это преамбула.

А что же наша страна?

К сожалению, мы решили: наш эксперимент провалился не потому, что такова природа
человека, а из-за ущербности самой советской системы. И ринулись по европейскому
пути — 25 лет насаждали толерантность. Открыли все двери, стали приглашать мигрантов.

Наша ситуация, как в зеркале, повторяет европейскую. Просто там зашли дальше, и приезжие имеют свои анклавы, требуют всё больше прав. Мы тоже постепенно движемся в этом направлении. Пусть не 40 лет, как они, но 10 — 15 — с тех пор как пошли нефтяные деньги. (В 1990-е к нам особо никто и не ехал — россияне сами жили впроголодь.) И не начнут ли вскоре наши гастарбайтеры учить нас жизни? Или потихоньку резать и стрелять, как уже начала этническая группировка на трассе «Дон». В таком случае отношения между народами будут обостряться, терроризм — расти.

Все эти завтрашние проблемы отчётливо видны в нынешнем европейском зеркале.

Но есть ли поводы для надежды?

Некоторые вещи, внушающие долю оптимизма, всё же имеются. Разница в менталитете коренных европейцев и приезжих состоит в том, что Старый Свет движется в направлении личных свобод. Никто не может ограничить самовыражение и не должен строить человеку препятствий: ни религия, ни право, ни коллективная мораль. У нас же
общество более традиционное. А ещё в России сильны религиозные настроения: и православие, и ислам, и буддизм на подъёме.

Это уже не минус, а плюс, так как наше общение с другими народами основывается не на
толерантности (необходимости терпеть друг друга), а на уважении. Да, мы верим в Христа, вы в пророка Мухаммеда, однако у нас есть база для дискуссий. И второй момент: помимо уважения религий наше многовековое соседство опирается на взаимное уважение силы.

Конечно, в 1990-е русский народ был ослаблен и для других было соблазнительно пнуть,
оскорбить его. Посмеяться над людьми без царя в голове.

Но сегодня у нас тоже есть нравственный стержень: храмы теперь заполняют не только
старики. А ещё есть сила. Она проявилась и во время войны в Чечне, и при выстраивании
административной вертикали в субъектах РФ, и при возрождении казачества. А теперь наиболее пассионарные русские едут воевать на Донбасс. В то же время лидеры национальных республик — Кадыров, Евкуров, Минниханов и другие — стоят во главе своих народов и пользуются авторитетом.

Всё это рождает возможность уважительного межконфессионального и межкультурного
диалога, сохранения баланса. И как ни странно, второе, что обнадёживает, — у нас нет
миграционной политики.

После развала Союза она складывалась как в Европе. И мы пришли бы к закономерному краху. Но сегодня видим, что под давлением народа либеральная российская власть заколебалась: правильно ли идти по пути мультикультурализма, толпами загонять сюда чужаков? И это сомнение выражается в практических шагах: наконец ввели загранпаспорта для граждан стран СНГ, и теперь
мы хотя бы можем их посчитать. Ужесточили правила пребывания приезжих: нарушителей будем высылать и больше не пускать в течение 3 — 10 лет. Но это первые шаги.

Какие тенденции возьмут верх? Сказать не берусь. Однако благодаря тому, что народ
оказывает давление на своих правителей, может быть, мы и выстроим модель, соответствующую в первую очередь интересам коренного большинства.
Понятно, что рабочие руки нам нужны.

Штрих к портрету: в Москве недавно зашёл в кафе. Все официанты — таджики или
узбеки. То есть они уже не только вкалывают на стройке или метут улицы, но и поднялись
на ступеньку выше — в сферу услуг.

Однако, имея потребность в рабочей силе, мы понимаем: если хотим спокойно жить, лучше бы она здесь не задерживалась. История с Украиной показывает, что нужно привлекать русскоязычное население — людей своей культуры. Приехали к нам
800 тысяч человек из Донецкой и Луганской областей. Многие нашли работу. И с ними нет никаких проблем. Раз этот ресурс ещё не исчерпан, то нужно его активно использовать.

То, с кем и как мы будем жить бок о бок в ближайшем будущем, зависит от нашего сегодняшнего выбора. Так что пора уже как-то определяться. На Руси говорят: умный учится на чужих ошибках, а дурак — на своих. Так что думайте!