Выстоять в мире

1 августа 1914 года Россия вступила в Первую мировую войну. Какие исторические уроки мы можем извлечь из этого?

История мировых войн началась 100 лет назад. Не хотелось бы, чтобы она продолжилась в XXI веке...

Давно это было. И недавно. Ровно сто лет назад — 1 августа 1914 года — Россия вступила в Первую мировую войну. И вот сегодня на ум приходят пугающие аналогии.

В начале июля я участвовал в совещании ОБСЕ по проблемам свободы слова. Оно проходило в Вене — столице Австрии. Сегодня это небольшое нейтральное государство в центре Европы, в котором проживает лишь 10 миллионов человек. А всего сто лет назад здесь был центр огромной империи, на гербе которой, кстати, тоже красовался двуглавый орел. Только у нас он символизировал Европу и Азию, а у них — единство Австрии и Венгрии.

И вот сегодня империи нет, а столица осталась. Находясь там, осознаешь, какой совместный путь прошли мы с народами Европы. Порой у нас возникали очень близкие отношения, но чаще мы конфликтовали. Это относится не только к 1914 году. В начале каждого века у нас происходят столкновения: европейцы пытаются потеснить русских и даже колонизировать.

Давайте вспомним?

1612-й — великая Смута на Руси. Интервенция поляков, которые разоряли страну. Хотели в том числе оттяпать Смоленскую область и, кстати, часть Украины, которая уже тогда была камнем преткновения.

1709-й — опять Украина. Шведская армия с далекого севера оказывается вдруг под Полтавой. Вместе с изменником Мазепой безуспешно пытается разгромить нас в ходе знаменитой битвы. То есть «прогрессивный Запад» снова хочет отодвинуть Россию от естественных границ.

1812-й — весь «просвещенный» континент, объединившись под началом господина Наполеона, стремится, по выражению того же Бонапарта, оттеснить нас «в варварские степи», обескровить. А закончилось это в 1814 году тем, что русская армия оказалась в Европе. И на следующий год Венский конгресс, на котором уже Россия играла первую скрипку, решал судьбу Старого Света.

Проходят все те же сто лет — и снова:

1914-й. Германская, Австро-Венгерская, Османская, Британская, Французская, Российская империи сталкиваются. И большинство из них разваливается на куски. То есть очередной катаклизм возникает каждый век, а иногда и чаще (в 1941-м вместе с немцами против нас тоже шла вся Европа: испанцы, итальянцы, венгры, французы…).

И вот 2014-й. Между Россией и Европой набирает обороты информационная война. Вводятся экономические санкции. Полыхает гражданская война на Украине. Нарастает противостояние… И все задумываются: чем же это кончится?

В чем причина нашей взаимной нелюбви?

Сто лет назад европейские империи распались, но Старый Свет опять организовался в единое пространство. Здесь есть НАТО, шенгенские границы. И что гораздо важней — очень жесткие идеологические рамки. Я называю их тоталитарной демократией.

На том самом заседании, которое называлось «Содействие свободе выражения мнений: права, обязанности и обязательства ОБСЕ», я услышал об идеологии Европы много интересного.

История номер один.

Английский священник рассказал почтенной публике, как к его «коллеге» на улице подъехали двое на велосипедах и спросили, как он относится к геям. Святой отец простодушно ответил: «Церковь однополой любви не одобряет» — и прочел им на этот счет проповедь. Но они тут же доехали до ближайшего полицейского участка и заявили, что священнослужитель выступает против геев, нарушая их права.

Представитель духовенства в итоге на 90 часов угодил в кутузку. Хорошо ещё, не дошло до суда (а такая перспектива тоже просматривалась) — христианская общественность добилась его освобождения.

Но факт остается фактом: если ты отстаиваешь традиционные ценности, не поддерживаешь меньшинства, то рискуешь запросто загреметь в тюрьму.

Другой выступавший — представитель мусульман — потребовал для своих единоверцев таких же прав, как для евреев и ЛГБТ. Они-то, мол, полностью защищены, а мы бедствуем.

Третий пример.

Слово взял греческий либерал: потребовал отнять зарплату у священников! В стране и так кризис — еще их кормить. То есть Европа настроена антихристиански. Выступает в поддержку меньшинств, но не в защиту нормальных людей. И это уже позиция, с которой они подходят и к нашей стране...

А в каком состоянии Россия?

Присоединение Крыма — событие знаковое. Наша страна без руля и ветрил нащупывает свой путь. А сегодня она уже повернула в совершенно определенное русло. Развитие идет в том же направлении, что и во времена Российской империи или Советского Союза: самодержавие, православие, народность (Путин сказал: будем защищать русских).

На первый план вышли традиционализм, консерватизм, поддержка христианских ценностей. Мы не либеральная империя, о которой заявлял Чубайс, и не национальное государство в европейском духе. То есть идеологически на разных полюсах с Европой, которая тоталитарно выступает за меньшинства и толерантна настолько, что не дай Бог высказаться против кого-то из «угнетенных». Поэтому противостояние с Украиной не просто частный вопрос (мол, мы сцепились из-за спорного полуострова и Европа подпряглась), а мировоззренческий — столкновение цивилизаций.

В организационном плане на Востоке тоже начинает складываться новая общность. Уже есть Таможенный союз, к которому хотят примкнуть Армения и Киргизия. Создан Евразийский экономический союз. Имеется военное объединение — ОДКБ. То есть сближение происходит не только на экономических, но и на идеологических основаниях. На базе традиционных ценностей.

К чему ведет идейное противостояние с Западом?

Пока оно выплеснулось в информационную войну. На том же совещании было хорошо видно, что для Европы мы во всем виноваты. При этом славяне со своими дрязгами у западной публики не на первом месте: их СМИ сдержанно относятся как к нашим призывам прекратить геноцид русских, так и к украинским предположениям о военном вмешательстве России. Однако Украину они поддерживают априори, не особо вникая в суть событий.

Пользуясь этим, украинцы несут что попало. Например, представительница незалежной заявляет: кадры с вертолетом ООН, который использовали их военные, на самом деле сняты в Сирии. Но прямо напротив нее — рядом со мной — сидит наш журналист, который говорит ей: «Я лично это снимал!» (Сама же она, кстати, расположилась рядом с американцем).

Конечно, сегодня еще никто не готов к открытому противостоянию. Поэтому Европа и США снова пестуют свое острие. Если в 1612-м это были поляки, в 1812-м — Наполеон, а в 1914-м получился более сложный расклад, то сегодня выбор пал на украинцев. Кто же захочет подставлять своих солдат, когда есть голопузое незалежное воинство. Достаточно их одеть-обуть, а злобой они и так уже напитались.

Наша задача — не быть дураками, как сто лет назад. России тогда не было смысла ввязываться в большую войну. Она поднималась. Бешеными темпами шло экономическое развитие. Но нас втянули под предлогом защиты братьев-сербов.

Чем закончилось? Сегодня страна тоже в мирном состоянии — готовится к экономическому рывку, освоению Севера. И опять нас призывают: «Возьмем Донбасс! Ура! Ура!».

Конечно, США страшно хотят, чтобы мы влезли туда по уши — и Россию тогда можно накрыть медным тазом. Огромные долги Америки может списать только война. Но нам она сегодня невыгодна, Европе тоже. И, находясь в Вене, где начиналась Первая мировая, я думал именно о том, что главное — не поддаваться на провокации. Но они продолжаются.

Идут по нарастающей. Спираль закручивается по знакомому до боли сценарию.

1914-й. Убийство эрцгерцога Фердинанда.

1939-й. Нападение на радиостанцию в Гляйвице.

Наконец, 2014-й. Сбит гражданский самолет. Принесена «сакральная жертва».

Сейчас завоют информационные сирены. Начнутся лихорадочные поиски «руки Москвы». Но сегодня не сорок первый. Надо выстоять в мире!